Кибердоктор Юрий Спиженко: «Хотим пить-курить — и бесплатно лечиться?!»
«Врач должен много читать, совершенствоваться, а не картошку на огороде копать, чтобы выжить. А если взять сельских докторов, то у них на первом месте — огород, хозяйство. Вот и приезжают оттуда в столицу больные, но уже с неоперабельными опухолями»
Открытие под Киевом онкологической клиники, где впервые в СНГ и Восточной Европе опухоли будут удалять суперсовременным киберножом, стало настоящим прорывом в украинской медицине. Ведь сказать, что рак стал чумой ХХI века, не сказать ничего. Каждый год в нашей стране прибавляется 150—160 тысяч онкобольных. Однако в госказне средств надлежаще оплачивать труд докторов не хватает, не говоря уже о закупке оборудования, которое помогло бы продлить жизнь многим украинцам, значительно уменьшив удручающие цифры. Между тем коварные опухоли прячутся в человеческом теле так, что скальпель бессилен — не удалишь же весь пораженный раком жизненно важный орган? Спасением в столь сложных случаях может стать лишь кибернож. Что он собой
«После операции — домой»
— Юрий Прокофьевич, почему вы взялись за кибернож, да и еще и в частной клинике? А где же гамма-нож, на который украинцы собирали деньги всем миром?
— Ну, знаете, я не виноват в том, что наше государство так и не купило гамма-нож, а Институт нейрохирургии приобрел вместо него громадный линейный ускоритель (установки для облучения онкобольных. — Авт.), который до сих пор не запустили в работу. А клинику организовал, потому что я в первую очередь врач. И могу кое-что прогнозировать. Кстати, кибернож приобрел в кредит и лизинг и еще долго буду выплачивать за него весьма приличные суммы. Государство мне ничем не помогало. Почему у нас медицина в таком состоянии и не способна спасать людей в том объеме, в каком это делается в цивилизованных странах? Думаю, вы сами знаете ответ.
— Допустим, ответ на этот вопрос я сформулировать могу. Но все-таки, если честно: у вас будут в центре плановые бюджетные больные?
— У нас все без исключения операции будут плановыми. Никаких спонтанных вмешательств. А если государство направляет ряд больных украинцев за рубеж, то почему иностранцам не приезжать к нам? Здесь операция по удалению опухоли обойдется гораздо дешевле, чем в Европе: от 15 до 18 тысяч долларов, не более. Это в три-четыре раза меньше, чем в США, Японии, Германии. Мы открыты к сотрудничеству со всеми, кто этого захочет.
— Расскажите подробнее о киберноже. Им проводят операции лишь на головном мозге, или еще какие-то опухоли поддаются?
— В основном кибернож применяется для лечения опухолей головного и спинного мозга, почек, печени, меланомы сетчатки глаза. Мы уже в скором времени будем оперировать опухоли молочной и предстательной желез, а еще планируем взяться за рак легких. Кибернож — это миниатюрный линейный ускоритель, который установлен на мобильной руке-роботе: он с высочайшей точностью наводит на опухоль большое количество радиационных пучков и таким образом разрушает опухоль без единой капли крови и распила черепной коробки. В отличие от гамма-ножа, кибернож более точен, и его воздействию подлежат, как я говорил, не только опухоли головного мозга. Процедура длится от 30 до 90 минут — после нее пациент может уехать домой уже через час. За смену можно делать от 2 до 5 операций в день. Если мы не уверены, что поможем больному, немедленно говорим ему об этом. «Излечиваются 50%»
— Каково количество украинцев, излечивающихся от рака?
— Ежедневно раком заболевают 500 украинцев, 250 погибают от болезни в течение года. У нас излечиваемость составляет 50%. Киберклиника — это не решение проблемы рака в целом, но это серьезный метод лечения, который спасет не одну человеческую жизнь.
— Лечение онкологических заболеваний становится привилегией богатых. Вы согласны с этим? И что тогда делать людям, не способным заплатить за право на спасение жизни?
— Вы задаете сложные вопросы… Ответы на них у меня есть, но наживать врагов не хочется. В медицине, так же как и в обществе в целом, давно нужно все менять. Начнем с того, что никто, по большому счету, никому ничего не должен. Если взять онкологическую заболеваемость, то она, безусловно, растет. Несмотря на все усилия врачей, мы каждый раз сталкиваемся с одним и тем же — запущенностью онкозаболеваний у пациентов. Для скрининг-диагностики — качественного и своевременного обследования — нужны не только деньги, но и желание самих больных что-то делать для своего здоровья. Вот возьмем американскую модель медицины. Уже где-то за полгода до срока обновления страховки американец перестает есть жирную пищу, возобновляет пробежки трусцой (если вдруг перестал бегать), ведь он прекрасно понимает, что проверят уровень его холестерина, сделают все анализы. И если они будут не очень хорошими, то сумма его страховых взносов возрастет. А у нас человек хочет пить, курить, лежать на диване, не работать физически, но чтобы при этом медицина была бесплатной. Сейчас она в принципе уже не может таковой — у государства нет возможности. «Никто не хочет напрягаться»
— Почему мы все время говорим о здоровом образе жизни, но все это остается лишь на словах?
— Да потому, что никто напрягаться не хочет. Не хочет ничего и врач, который полностью демотивирован и деморализован. Вы, например, знаете, что у нас ни в хирургию, ни в травматологию уже не хотят идти? Это тяжелые специальности, сопряженные с сильнейшим стрессом, а прагматичная молодежь вовсе не мечтает проводить ночи у постели прооперированных ими больных. Я работал хирургом и, поверьте, отлично знаю, что это такое, когда от нервного напряжения пот течет от макушки головы до самых кончиков пальцев на ногах. Врач должен много читать, совершенствоваться, а не картошку на огороде копать, чтобы выжить. А если взять тех же сельских докторов, то у них на первом месте — огород, хозяйство. Вот и приезжают оттуда в столицу больные, но уже с неоперабельными опухолями. Очень часто пациенты виноваты сами: как это ни парадоксально, но многие продолжают лечиться у экстрасенсов, народными методами, заговорами. Также нередко диагноз уже установлен, а люди приходят на обследование к хирургу спустя полгода. А ведь некоторые опухоли бывают стремительно прогрессирующими.
— Людям не хватает знаний в этой области…
— Я устал кричать еще в бытность свою министром о том, что нам нужны серьезные государственные программы для онкобольных. Не на бумаге, а на деле — реальные. Причем заинтересованность в здоровой нации должна быть как у государства, так и у каждого человека. То есть обоюдная. У меня душа болит, когда я думаю, что мы сделали с нашей медициной. Взять хотя бы ситуацию с прививками: если мы их перестанем делать, превратимся спустя 10 лет в Африку. Проанализировав историю с погибшим полтора года назад старшеклассником из Краматорска, заявляю как врач: он умер не от прививки, а от не оказанной вовремя адекватной медицинской помощи. Если в течение нескольких часов в больнице врачи не смогли разобраться в его состоянии, то это обыкновенный непрофессионализм медиков.
— А последние случаи смерти младенцев в ходе вакцинации? В них тоже медики виноваты?
— Убежден, что была нарушена транспортировка вакцины, так называемая холодовая цепь. И тут тоже можно найти много более серьезных и глубинных причин. Но срывать прививочный план нельзя — это было бы самоубийством. «Чиновники должны лечиться в Украине»
— Признайтесь, вы как руководитель — жесткий человек?
— Очень. Но просто так не обидел никого. У меня непростой характер. Когда работал в районе главным врачом, мне было всего 26 лет. К нам направили на работу педиатра, а потом семью этого врача перевели в другое место. Я так переживал: как, в районе не будет педиатра! Для меня это была катастрофа. А сейчас специалисты уходят в никуда, в коммерческие фирмы — медпрепаратами торговать. Бросают медицину без сожаления, получив одно из престижнейших и сложнейших образований. Мы через десять лет, если ничего не поменяем, будем иметь куда большие проблемы в медицине. Дело же не в одной зарплате врачей! Нужно совесть иметь. Вы посмотрите на наших чиновников: только заболел — и сразу же за границу на лечение. Обычные люди — не дураки. Их не обманешь дешевым, ущербным патриотизмом, лозунгами. С этической и моральной точки зрения важно, чтобы чиновники, да и публичные люди, все-таки лечились у нас. Это было бы правильно.
— Вы сами занимаетесь своим здоровьем?
— Обязательно. У меня были проблемы со спиной — ежедневно делал зарядку. Каждый день прохожу несколько километров пешком — таким образом мне удалось нормализовать давление, которое скакало от стрессов. Человек должен сам прийти к мысли, что за него и кроме него никто и ничего не сделает. Медицина готова помочь тому, кто идет ей навстречу и при этом упорно и систематически занимается своим здоровьем.
